Багруша

Три устрицы

Подробности

Создано 06.06.2013 16:01

Автор: Юлия Бекенская

Просмотров: 2638

В "Бухте Приключений" появилась первая история. Её рассказала наш собкор по Ленинградской области Юлия Бекенская. Мы уже публиковали один из её рассказов "Трамвай цвета радуги", участвовавший в литературном конкурсе "Куда уходят трамваи", и он очень понравился читателям.

 

 

Три устрицы

(рассказ)

 

–Уу…уу? – переспросила я.
– Устрицы, – кивнули они мне обе, – ешь!
Устрицы валялись в углях, покрытые пеплом и совершенно несъедобные с виду. Их закрытые створки скрывали нечто, от чего д’Артаньян и компания приходили в полный восторг.

…Началось, как обычно, с Ирки. Она вычитала об устрицах в "Трех мушкетерах". Их ел Атос. Он закатывал глаза от восхищения и запивал лакомство бургундским вином.
Нам было по десять, и мушкетерами мы бредили. Злая судьба поместила наши, жаждущие воинской славы души, в тела девчонок, и свою годность в королевское войско приходилось отстаивать ежечасно.
Мы перечитывали книгу. Распевали и насвистывали песни из фильма. Носили шпаги и делали мушкеты, стрелявшие пульками из гнутой проволоки. Алмазные подвески хранились под стеклом в земляном секретике, а тайная переписка королевы – под корнями старого тополя.
Устриц у нас не было.

– У нас на карьере есть устрицы, – заметила Наташка.
– Откуда? – недоверчиво прищурилась Ирка, – как ты вообще себе устриц представляешь?
– Они в раковинах, – без запинки ответила та, – раковины не едят, а расколупывают. И выковыривают то, что внутри. Я – не ела.
– Надо попробовать, – решила Ирка, – поехали!

Тогда нам казалось, что умение самим добыть и приготовить еду – это то, что делает тебя взрослее и опытней. Мы не были голодными в поисках пищи. Мы были исследователи. Мы пробовали на вкус и проверяли на прочность. Мы хотели быть такими, как они. Те, о ком мы знали из книг.
Гек Финн ставил силки. Герои Джека Лондона питались сырой рыбой. Жак-Ив Кусто, исследователь моря, в одной книжке рассказал, как достал из глубины запечатанную амфору с вином, возрастом чуть ли не в тысячу лет. И открыл. И попробовал! Было невкусно.
Но не в этом дело. Исследовать, добывать и проверять на себе – только так можно стать мушкетером. Или бродягой. Или аквалангистом.
У нас будут устрицы.

Мы сели на велосипеды и рванули к карьеру. В такой момент всегда начинает казаться, что если сразу не начать действовать, то про твою идею непременно узнают все остальные. И тебя опередят. И за обедом, за роскошным обедом с борщом на первое и жареной картошкой на второе, на десерт непременно подадут наши устрицы, и будут ухмыляться:
– Хе-хе, разини! Раньше надо было думать! Они бы еще до зимы собирались! Быстрей надо было соображать, растяпы!..

Мы прикатили на карьер. Купаться в нем нам запрещалось. Соседка, баб Клава, бывшая медсестра, веско говорила бабушке, делая большие глаза:
– Кишечная палочка.
Бабуля пугалась и показывала мне кулак. А потом, под страхом возвращения в город, запрещала даже подходить к антисанитарному водоему.
Я не огорчалась. Мы любили Неву, а карьер презирали: стоячая вода, слишком теплая, толпы народу в выходные и грязный песок. Ничего интересного.
Мы вышли на охоту.

Я брела по колено в воде. Камыши, нити водорослей и ивы, которые развесили ветки у самого берега, усложняли задачу. По песку были разбросаны обломки раковин, но мы хотели добыть целые, сложенные из двух половинок, и с моллюском внутри.
По глади скользили жуки-водомерки, низко носились стрекозы. Меж водорослей недвижно стоял малек щуки – вытянутый, как игла. Одно мое движение, и он стрелой сорвался с места, чтоб тут же замереть на пару метров дальше.
Первую устрицу нашла я – случайно наступила пяткой и заорала. Раковина была тяжелой, и внутри явно что-то было.
– Это она? – спросила я у подруг.
– Она, – подтвердила Наташка, ковыряя ногтем панцирь. Створки не хотели раскрываться.
– Вообще-то, – прищурилась Ирка, – мой папа называл эти штуки мидиями.
– А какая разница? – спросила я.
Мы долго смотрели на мидию-устрицу, потом друг на друга.
– Никакой, – подвела черту Ирка. – Это моллюск, и его едят. Ловим дальше!

Я оставила добычу на камне и продолжила поиски.
Д’Артаньян покрыл себя славой. Гек Финн покрыл себя славой. Даже этот, Нат Пинкертон, герой-сыщик из старой книжки, про которого мне рассказывал дед, тоже, по-видимому, покрыл себя славой, раз дед еще о нем помнит.
Да и сам мой дед! Он говорил, что в детстве, в подвале одного дома на Лиговке они с друзьями обнаружили настоящие рыцарские латы. Дедово детство пришлось на довоенные годы. Я не знала, быль это или нет. На розыгрыши дед был горазд. Бабушка потом рассказала мне, что когда он врет, у него подрагивает кончик носа. Эх, знала б я раньше – только б на нос и смотрела!
Так или иначе, у д’Артаньяна была победа над кардиналом, у деда – доспехи, у Ната Пинкертона – как минимум, один верный поклонник.
А у нас будут устрицы.

Я нашла еще одну, девчонки добавили к улову три штуки.
– Может, для первого раза достаточно? – осторожно спросила я.
– Пока хватит, – согласилась Наташка.
– Кто первый? – бодро поинтересовалась Ирка.
– Мы их что, сырыми будем есть? – идея мне не понравилась.
– Атос ел сырыми, – отрезала Ирка.
Я понюхала. Устрицы пахли илом и рыбой. Тухлой рыбой, если точнее.
– Кишечная палочка, – напомнила я.
– Трусихи, – презрительно бросила Ирка.
Под ее руками створки чуть-чуть приоткрылись. В щелочку ничего не было видно. Запах стал сильнее. На Иркином лице появилось сомнение. Мы за ней наблюдали.
– Ладно, – подала голос Наташка. – Давайте костер разведем. Если кто-то очень голодный, то может устрицу слопать сырой. А лично я свою подогрею!

Мы набрали сухих камышей, потом ивовых веток потолще. Коробок спичек у нас был, и вскоре огонек заплясал. Конечно, было не так сложно, как ночью в тайге и с одной спички. Но все-таки!
Мидии-устрицы решили запечь, как картошку. Бросили в прогоревшие угли и ждали, когда испекутся.
Почему-то, чем дольше я наблюдала за приготовлением блюда, тем меньше мне хотелось его есть. Похоже, мои подруги эти чувства разделяли.
– По-моему, они готовы, – объявила Ирка.
– Ну, кто первый? – глянула на нас Наташка.
– Давайте тянуть жребий, – меня осенило, – если, конечно, нет совсем голодных добровольцев.
– Ну, если ты так хочешь, – протянула Ирка, – давай! – и пошла ломать палочки. Две длинных и одну короткую.
По-моему, они что-то с этими палочками схимичили. Мне досталась короткая, и девчонки как-то хитро переглянулись. Но делать было нечего – это была моя идея.

– Приятного аппетита, – пожелали они мне.
– Вы уверены, что это действительно устрицы? – на всякий случай уточнила я.
Они кивнули, не спуская с меня глаз. Я схватилась за раковину и отдернула руку – горячо. Нашла подорожник побольше и взяла им устрицу, как прихваткой.
От жара створки стали хрупкими и трескались под руками. Изнутри выглядывала белесая масса, похожая на раздавленного слизняка. Пахло это еще хуже, чем выглядело.
– Слабо, – удовлетворенно заключила Ирка.
– Сама не хочешь? – я протянула раковину.
– Будет моя очередь, попробую, – отрезала она. – А сейчас – твоя.

Слово "слабо" для нас тогда было пусковым механизмом множества неприятностей. Мушкетный курок приключений, глупостей и безрассудств. Ирка знала, что сказать. После этих слов я должна была попробовать эту гадость. Я поднесла раковину ко рту, прижала к губам и вскрикнула. Отброшенная мидия упала на землю.
Подруги заорали вместе со мной. Видимо, они и сами сомневались в съедобности блюда, и ждали именно такой реакции.
– Не смей больше трогать эту дрянь, – быстро заговорила Наташка. – Я кое-что вспомнила. Атос – он же во Франции, так? У них там море, правильно? А наши мидии – пресноводные. Поэтому кто его знает, съедобны они или нет. Очень может быть, что и несъедобны.
– Что ж ты раньше молчала! – набросилась на нее Ирка и спросила меня:
– Как на вкус?
– Н-н-не распробовала, – призналась я, заикаясь.
Сказать по правде, отведать мидию я не успела. Я обожгла себе губы панцирем несчастного моллюска, и заорала от неожиданности. Но объяснять это подругам мне не пришлось.
Они разбрасывали костер и поднимали велосипеды. Собирались в обратный путь. Оказалось, что все уже не прочь окунуться. И мы поехали на Неву, потому что это самое лучшее для купания место, и по дороге девчонки говорили обо всем на свете, кроме того, что только что произошло.

Почему? Потому что Том Сойер победил Индейца Джо, Шерлок Холмс спас мир от профессора Мориарти, Атос обезвредил Миледи. А в разудалую летопись летних каникул, где велся беспечный счет нашим подвигам, вместе с полетом Ирки с тополя на крышу, вместе с выпавшим из гнезда вороненком, спасенным Наташкой, вместе с походом в дальний лес и грандиозным сплавом вниз по течению, были вписаны теперь и мои устрицы.

 

Фото Юлии Бекенской.